Золотая молодежь начала XIX века в хрестоматийной компании князя Горчакова, Константина Данзаса, Вильгельма Кюхельбекера, Ивана Пущина, Антона Дельвига и Александра С. Пушкина обучается в Царскосельском лицее, дегустирует изготовленный из рома гоголь-моголь и балуется первыми несмелыми виршами. Беззаботнейшую юность не столько омрачает, сколько разнообразит тот факт, что в темное время суток кто-то периодически режет глотки и очищает кошельки обитателей окрестностей, в основном беззащитных девушек, впрочем, демократично не делая исключений и для извозчиков. Для раскрытия дела на место прибывает питерский сыщик, который наметанным взглядом обнаруживает вокруг массу подозрительного. Зовут его Ананий Феодосьевич Борзюк, и нетрудно предположить, что в среде Дельвигов, Горчаковых и прочих Толстых легких условий работы этому разночинцу ждать не придется.

Удивителен тот факт, что аппетитная уголовная история с Царскосельским Душегубцем, упомянутая в стихах Александра Сергеевича и довольно подробно освещенная Юрием Тыняновым, долго оставалась вне поля деятельности российских кинопродюсеров.

Дело-то, как сказал Горбатому Шарапов, громкое было.

Все персонажи (за исключением разве что Борзюка) с разной степенью опрятности списаны с реальных исторических лиц, и всякий неленивый зритель, почему-то любящий, глядя детектив, изначально знать, кто тут преступник, может найти историю Душегубца в книжке того же Тынянова. Однако авторы фильма вдохновенно складывают ребус, справедливо полагая, что зритель наш ленив и нелюбопытен, а эрудирован умеренно: картиной, где главной тайной было бы имя убийцы Пушкина, его особо не завлечешь, а прочим – вполне. Было бы, наверное, славно, приди мысль взяться за эту тему Сергею Сельянову, однако в титрах как автор идеи значится Александр Роднянский. Продюсер в некотором роде эпохального «Питера FM» и небезупречного сериала «Кадетство», который, кстати, рецензируемый «1814» очень сильно напоминает.

Главным образом – стойким ощущением наигранности происходящего, особенно неприятным, когда в кадре всеми возможными средствами нагнетается развязное обаяние юности.

Обаяние юности Пушкина и Ко, судя по фильму, заключается в том, что все эти молодые люди из хороших семей были порядочными свиньями, в особенности по отношению к простолюдинам-педагогам и рядовым лицейским сотрудникам. Это как если бы сегодня скромного учителя-бюджетника приставили обслуживать чертову дюжину Ксений Собчак или задембелевавших не по годам лауреатов «Фабрики звезд». Хуже всего приходится проходному повару в исполнении Александра Баширова, которому Дельвиг сперва швыряет в лицо еду с криком «Скотину кормят лучше! Раньше к обеду наливали хоть полстакана портера!», а потом Пущин засовывает ему спящему между пальцев ног спички, которые и сегодня в армии принято шутки ради поджигать.

Особенно экстравагантен, разумеется, Пушкин, компенсирующий слабые покамест поэтические успехи («Стихи Дельвига печатают, читают, куда Обезьяне до него») радикальностью выходок.

Наиболее показательна сцена, в которой юный Александр Сергеевич, будто бы посмотрев накануне «Интимный дневник» Гринуэя, покрывает стихотворными строчками нагое тело подруги: «Ольга – крестница Киприды, Ольга – чудо красоты…» – и венчает это дело автографом. Подпись, до боли знакомая всякому школьнику, выглядит вполне достоверно, чего, увы, нельзя сказать об актере Стасе Белозерове, который в равной степени не напоминает ни юношеские портреты А. С., ни примата (товарищи звали Пушкина Обезьяной), ни, на худой конец, Сергея Безрукова. Что опять-таки не добавляет происходящему кривлянию естественности.

Провальное, как мелодрама взросления (то есть по главной статье), кино, тем не менее, сносно работает как детектив. Хотя мелочь из карманов лицейского директора могла бы не так откровенно сыпаться прямо на линейке, позволяя предположить в нем преступника, а роль Пушкина и Горчакова в поимке маньяка притащена даже не за уши. Находится, впрочем, и своя сермяжная миссия для несчастного Анания Борзюка. Когда будущий классик норовит задохнуться от сожранных со стыда собственных рукописей, именно маленький человек Ананий доставляет его в лазарет, тем самым обеспечивая человечеству грядущую радость ознакомления с «Евгением Онегиным».