Глава I. Основание Екатеринбурга
По народной примете, счастливые люди родятся в сорочке, и мы позволяем себе перенести это сравнение на Екатеринбург, который в ряду других русских городов занял, с первого дня своего появления на божий свет, совершенно исключительное место. Возникновение Екатеринбурга связано в нашей уральской летописи с именем первого русского историка В. Н. Татищева — этот последний выбрал и место для города, и служил для него как бы крестным отцом. В пестрой среде русских городов Екатеринбург является действительно “живым узлом”, особенно по сравнению с другими городами, историческая роль которых, как сторожевых, военных или торговых пунктов, давно кончилась. Жизнь обошла их и создала свои новые “живые узлы”. Петровское время строило не много, но зато петровские города носят в себе совершенно своеобразный отпечаток, точно на них отразились гениальные замыслы великого царя-преобразователя. Екатеринбург является именно таким петровским детищем, окрещенном именем его любимой жены, хотя собственно городом Екатеринбург сделался в 1781 г., в царствование великой Екатерины II.
Рассматривая местность, занятую городом, мы поймем, что руководило его основателем. Средний Урал не отличается высотой, и на самом перевале почти встречаются две большие реки — Исеть и Чусовая. Вот в этом пункте Татищев и наметил будущий город, благо под руками был широкий и дешевый водяной путь. Петр I в своем письме Геннину, от 20 ноября 1723 г., говорит по поводу “совершения медного заводу”, что “то изрядно учинено, только надлежит того смотреть, дабы был водяной ход, как для привозу материалов на заводы, так и для отвозу сделанных вещей на заводах, чтобы без водяного ходу не учинилось дороговизны”. Были и другие причины, заставившие остановиться Татищева на этом пункте, тем более, что реками Бог не обидел наш Урал. Река Исеть, протекавшая сердцем тогдашней Башкирии, связывала собственно горнозаводскую область с благословенным Зауральем, этим золотым дном, где широко разлегались леса, пастбища и степной сибирский чернозем. Затем существовала ещё одна причина, более временного характера, именно, Екатеринбург должен был служить оплотом против башкирских бунтов, время от времени вспыхивавших в Зауралье, как степной пожар.Обстоятельства основания Екатеринбурга следовали в таком порядке. В 1720 г. Петр I послал на Урал артиллерийского капитана В. Н. Татищева, которому было поручено временное заведование горнозаводскими делами. Тогда существовал Уктусский завод, основанный в 1704 г. на мелководной речке Уктуске. Татищев, приехав на Урал, сразу увидел все неудобства этого Уктусского завода, и в январе 1721 г., по указаниям уктусских мастеров, отыскал новое место для завода, именно то самое, где сейчас стоит Екатеринбург. В своем доношении в Берг-коллегию, во главе которой тогда стоял известный чернокнижник граф Брюсс, Татищев представил все выгоды нового, облюбованного им места, которое он сразу наметил горнозаводским центром. Так как ожидать ответа при тогдашних путях сообщения, было долго, то нетерпеливый Татищев сейчас же приступил к постройке нового завода, при чём уже задавался широкими планами: провести через этот пункт главный сибирский тракт, проходивший тогда через Верхотурье, перевести сюда из Ирбита ярмарку, сосредоточить главное горное управление, основать первые школы, ввести новые производства и т. д. Но в мае 1721 г. последовал от берг-коллегии отказ, и Татищев должен был приостановить работы. Последовала новая переписка, и на этот раз берг-коллегия изъявила свое согласие. Для окончательного решения вопроса, быть или не быть новому заводу на р. Исети, послан был на Урал советник берг-коллегии Михаелис, который отнёсся к затее Татищева подозрительно и не одобрил его начинания. Но Татищеву в это время было не до нового завода, потому что в своё короткое пребывание на Урале он успел поссориться с всесильным тогда заводчиком Акинфием Никитовичем Демидовым и должен был отправиться для объяснений в Петербург. Это было в 1722 г. Чтобы разобрать ссору Татищева с Демидовым и привести в порядок горнозаводские дела, Петр I отправил на Урал устроителя Олонецких заводов генерала Геннина. Этот немецкий генерал был редким птенцом орлиного петровского гнезда — деятельный, преданный и в высшей степени честный. Прежде всего, он разобрал ссору Демидова с Татищевым, а затем осмотрел заводы и вполне одобрил план Татищева. Таким образом судьба Екатеринбурга была решена. Весной 1723 года работа закипела: для постройки нового завода и крепости на р. Исети были вытребованы из Тобольска всякие мастера — плотники, столяры, кузнецы, слесаря, каменщики и целый полк солдат. Деньгами потребовалось 30 тыс. рублей, кроме того, на подмогу будущему заводу-крепости были приписаны пять ближайших крестьянских слобод — тогда вся эта местность принадлежала к Тобольскому уезду тогдашней Сибирской губернии. Так как мастеров было мало, то часть необходимых людей Геннин выписал из Олонецких заводов, а другую взял у Демидова.Представьте себе совершенно пустынные берега р. Исети покрытые лесом. Весной 1723 г. явились солдаты из Тобольска, крестьяне приписных слобод, нанятые мастера, и кругом всё ожило, как по щучьему велению в сказке. Ронили лес, готовили место под плотину, клали доменные печи, поднимали крепостной вал, ставили солдатские казармы и дома для начальства. В июне одних крестьян набралось здесь 1351 чел.: 428 плотников, чернорабочих на лошадях 297 и пеших 626 человек, а в июле работало уже 1452 пеших крестьян и 520 конных, да еще 960 солдат тобольского полка. Солдаты строили собственно земляной вал будущей крепости, бастионы, деревянные палисады и рогатки, копали крепостной ров, а для других работ употреблялись только за недостатком рабочих рук — так солдаты же помогали строить церковь, помещение для обер-бергамта (так названо было Геннином главное управление горными заводами) и офицерские квартиры. Больше всего Геннин торопился с плотиной, которую нужно было закончить до заморозков, поэтому с августа все рабочие и крестьяне и солдаты были сосредоточены на плотинной работе. Таким образом, благодаря отчаянным усилиям неутомимого немца, вчерне завод был готов через год и пущен в ход, а окончательная его постройка вместе с крепостью была завершена в 1726 г.
Насколько трудно было это предприятие, доказательство мы находим в одном письме Геннина к царю Петру, где он между прочим пишет: «и оным солдатам хотя жалованье даётся каждый месяц, порядочно и безволокитно, також и провиант, однакож бежало ныне много на воровство на Волгу. И того ради я понуждён был, по учинённому кригсрехту (военный суд), которые пойманы, перевесить, и тех, которые подговаривали бежать, и другие наказания учинить. И ежели не перестанут бегать, то и жесточе буду поступать”... Из этого явствует, что повешение “при совершении заводу” считалось сравнительно легким наказанием, да и говорит это тот самый Геннин, который при всяком удобном случае считал своим долгом замолвить словечко за “профоса”, как назывались тогда солдаты. |
Фотографии