Ежегодный ритуал очищения Голливуда от накопленных за год грехов в этот раз прошел тускло: вместо «Очень страшного кино» от компании братьев Уайнс и их охвостья на экраны вышло «Очень эпическое кино», этим охвостьем и сделанное. Результат оказался буквально трагическим, если под трагедией понимать крушение зрительских надежд выблевать из себя накопленную за год отраву.

Собственно говоря, смена названия со страшного на эпическое довольно условна – просто так повелось, что осмеянию раньше подвергались главным образом ужастики, все же прочее служило гарниром. То ли хорроры, вышедшие за отчетный период, не вдохновили даже на пародию, то ли их оставили для «Очень страшного кино–5», которое выйдет в следующем году, но основой нового фильма стали «Хроники Нарнии». Четверо сирот: негритянка, которая мечтает, чтобы ее удочерили Питт с Джоли, ученик школы мутантов с куриными крыльями, обитатель мексиканского приюта и внучка хранителя Лувра получают золой билет, спрятанный в шоколадке. Билет обещает приключения, которые начнутся на шоколадной фабрике.

Хозяин фабрики Вилли и его злобные карлики попытаются разобрать сирот на органы, которые и придают такой замечательный вкус шоколаду.

Пытаясь скрыться от него, сироты попадут через волшебный шкаф в страну Гнарнию, где правит Белая Стерва. Далее – везде.

Тупое и скотское, каким и положено ему быть, кино это все же оставляет место для любимцев – крайне приятно увидеть Дэвида Каррадайна в роли пластичного полуголого хранителя Лувра, пантомимой сообщающего секретный код. Считалочка «Раз-два-три-четыре-пять, я иду вас расчленять» в исполнении Вилли Вонки так же звучит вполне правдоподобно, особенно в фильме, призванном расчленить тушку блокбастера. Капитан Джек Водогрей – и тот как живой.

В целом, однако, получилось на удивление скучно. Пародия – жанр по определению паразитический, а паразиту добиться любви и признания его обаяния трудно. Для этого необходимо что-то вроде мандата неба, уверенность в собственном праве на грани полной отмороженности.

Нигилистический, так сказать, порыв, топор Раскольникова и лягушки Базарова.

Джейсон Фридберг и Аарон Зелцер, придумавшие и снявшие «Очень эпическое кино», этой уверенностью обладают не вполне – подумаешь, старенький Гарри Поттер или пинание говорящего бобра, это еще не баррикады абсурда. Необходимое чувство изумления, когда не веришь своим глазам, глядя на происходящее на экране идиотское сумасшествие, так и не приходит – в лучшем случае, сдержанное озадаченное удивление.

Правда, не меньшее удивление вызывает уровень и правдоподобие спецэффектов, ничем не уступающих оригиналу. Шоколадная фабрика Вилли так же мрачна и величественна снаружи, так же многоцветна и живописна внутри, как и в фильме с Джонни Деппом. Даже карликов, кажется, нагнали еще больше. Болтливый бобер, нервный фавн, шустрые щупальца на морде морского отродья – все украденное ничем не хуже. Чудеса уценяются с невероятной скоростью, скоро каждый обладатель цифровой камеры сможет позволить себе собственного кракена. Тем неприятней та слабовольная ламбада, которую устроили Фридберг и Зельцер. Потому что их усилиями разрушительная пародия превратилась в деловитую попытку продать один и тот же корм дважды – сначала в виде полноценного обеда, потом – в виде отходов. А это уже не смешно, как любое жульничество.