Блондинка, брюнетка, балкон, винцо, летняя ночь, «мы еще собирались искупаться» – лента «Лето на балконе» пришлась как нельзя лучше ко двору. Московскому или любому другому – трудно вообразить себе более интернациональное кино. Девушки и балконы есть везде, так же как тупое отчаяние и безотчетная уверенность в том, что все, в конечном счете, будет хорошо.

Соседки Нике и Катрин коротают вечера вместе. Нике – веселая шалава с пластмассовыми кольцами в ушах и восхитительной фигурой – работает в социальной службе, где ухаживает за одинокими стариками. Катрин – пьющая брюнетка под сорок, растит сына-подростка, пытается найти хоть какую-то работу и, выпив, названивает своему бывшему мужу. В восточной части Берлина (Восточный Берлин уже больше не говорят?) стоит жара, летние ночи оглашают какие-то томные средиземноморские мелодии. Девушки болтают, иногда немного дурачатся друг с дружкой в постели, но равновесие нарушает дальнобойщик Рональд – патлатый агротехник, которого социальные катастрофы загнали за баранку грузовика. Вскоре Нике уже предпочитает дурачиться с ним, Катрин в ярости, говорятся какие-то лишние слова, девочки ссорятся, но женская дружба может вынести так много, как, кажется, и не снилось мужскому братству.

Некий пьяноватый гуманизм скандинавского образца, который демонстрирует поставивший в свое время «Гриль-бар «На полпути» Андреас Дрезден, – сам по себе штука замечательная.

Дело здесь не только в удовольствии узнавании интернациональных обстоятельств жизни странствующих без руля и ветрил симпатичных неудачников. Арт-хаус удивительно мало может противопоставить большому жанровому кинематографу просто в силу отсутствия свежих идей. Последнее его прибежище – реалистическая трагикомедия советского образца, «Любовь и голуби» с «Афоней» на разный лад. Собственно говоря, сценарист Вольфганг Кольхазе и работал в ГДР большую часть своей жизни.

Однако Дрезден, так же родившийся в ГДР, относится к генерации, для которой шоком стало не разъединение, а объединение Германии. «Лето на балконе» с дружелюбным интересом следит за Нике и Катрин, за их весельем и их слезами, немножко постреливает диалогами (– Ты хоть понимаешь, что произошло прошлой ночью? …– Ну я давно хотела разобраться с анальным…. – Я не об этом. – А о чем?...), разворачивает невероятно трогательный и подробный анализ женской дружбы, чтобы в итоге дать право голоса не жертвам репрессий Штази, турецким иммигрантам и другим актуально-политическим фетишам, а, собственно, немецкой современности.

А этого в кино удивительно мало – узнать о том, что такое современная Америка, Россия или Британия, из кинематографа совершенно невозможно, эфир забит белым шумом жанровых постановок и фестивальных хитов, тщательно рассчитанных в соответствии с фестивальной же конъюнктурой.

Германия Дрездена, выстроенная из предельно простой и чистой работы всей актерской группы, веселой, но деликатной камеры изумительного оператора Андреаса Хефера, снимавшего «Легенды Риты» для Шлендорфа, сценария Кольхазе, – удивительно грустное и симпатичное место.

Старик-пенсионер, вспоминающий войну времен «Германия превыше всего», бабка, требующая, чтобы ей читали порнографические романы, напоминающие Жулебино высотки, бары, безработица, жизнь в никуда, больница, где привычно принимают впавших в отчаяние, любовь и голуби, шнапс и апельсиновый ликер. Чуть-чуть лишенный блеска, нарочито простой, фильм этот, тем не менее, – отличная компания для тех, кому лето на балконе кажется подходящей метафорой для человеческой жизни.