Приступая к описанию фэнтези «Воин Севера», оказываешься в некотором затруднении. Во-первых, сказка получается удачной, если умеет соединять несоединимое. Но то, что у сказочника выглядит естественным, в здравом изложении может прозвучать как удивительная дурь. Начать с того, что горячие финские парни, вышедшие из своей «Калевалы», как американцы из «Рипа ван Винкля», а русские из «Шинели», не катаются здесь вокруг сауны на лыжах, а демонстрируют сносное кунг-фу. Ломать стулья, заметим, поздновато: единственный вопрос, который может остаться по выходе из зала, – куда смотрели отвечающие за финское кино каурисмяки, и почему они его не демонстрировали раньше?

Во-вторых, как и во всяком эпосе, пока ловишь один конец истории, безнадежно упускаешь противоположный. А в фильме и тот и другой мало того, что важны для объяснения замысла и прекрасно сходятся, но и делают это с дистанции огромного размера: один полюс действия помещен в современный Хельсинки, другой – в древний Китай, притом додинастического времени. В этом смысле финны переплюнули китайцев, чьи фантазии про героев с мечами, порхающих на проволоке, хотя бы вдохновлены кое-какими историческими фактами родной истории. И русских, чей анекдот о финско-китайской границе – не просто оксюморон, а дежурный кошмар каждого уважающего себя отечественного геополитика.

Композиционным центром всей истории, объясняющим в фильме абсолютно все, сделали таинственную железную коробочку, известную в «Калевале» как «сампо».

Говорят, если допросить финно-угра про это самое «сампо», человек не на шутку закручинится, и либо процитирует всю «Калевалу» наизусть, либо просто ответит, что «сампо» символизирует все и одновременно ничего. В переводе на русский «сампо» – творение мифического кузнеца Ильмаринена, нечто среднее между нашей скатертью-самобранкой и «найди то, не знаю что». Ящик Пандоры, подключенный к рогу изобилия. В китайских сказках, оказывается, тоже была подобная штуковина – машинка для производства счастья, с помощью которой один нехороший демон хотел превратить Землю в ад. Называлась точно так же – «сампо».

В местах совпадения китайского и финского «сампо» и прокладывается финно-китайская граница, которую переходит «Воин Севера» – из древнего Китая в современную Финляндию, потом обратно, и так весь фильм, туда-сюда. Собственно сюжет. Начинается наше фэнтези с анекдотической археологии, в духе какой-нибудь «Мумии», то есть с собственно мумии доисторического воина, сжимающей в руках, как не сложно догадаться, «сампо». Мумию откапывает в Карелии археологиня-финка (эстонская дива Элле Кулл), чей компаньон помешан на «Калевале» и держит антикварную лавку в Хельсинки (каурисмякиевский флегматик Маркку Пертола – «человек без прошлого»). Некая эмансипированная девушка, только что бросившая бойфренда-кузнеца, приносит в лавку мусор, оставшийся от совместной жизни, и запечатанное наглухо «сампо» вдруг начинает подавать признаки жизни, вертеть колесиками, замочками и крышечками, угрожая в любой момент открыться, только позовите кузнеца.

Кузнеца зовут, открывается «сампо», владелец лавки исполняется духом древнекитайского злого демона, кузнец – древнекитайского же воина. Демон-антиквар требует от воина-кузнеца сделать ему новое настоящее «сампо». И пока один раскочегаривает горн и отбивает пальцы молотком, а другой упражняется в кунг-фу и подвозит на велосипеде ведра с водой, история отматывается в вечность, то есть, извините, в древность, где воин должен был этого демона убить. Но не убил: любимая девушка изменила ему с оруженосцем, и воин еще раз захотел испытать судьбу, запечатав демона в «сампо» и отправив его на волчьей упряжке подальше от греха в Карелию.

Собственно, хельсинкская часть истории является реинкарнацией древнекитайской. Победит ли воин демона? Вернет ли девушку? Сможет ли создать «сампо»?

Дебютант-финн с музыкальным именем Антти-Юсси Аннила своим «Воином» прочую современную фэнтези-продукцию даже не столько перещеголял, сколько отменил. Пока остальные в приступе коллективного инфантилизма фехтуют на пиратских саблях, поднимая клубы звездной пыли, наш финн вместо вторичной переработки диснеевского мусора занялся оригинальным мифотворчеством, прорыв туннель из Пекина до Хельсинки. В обход, заметим, той части территории, где наш Волкодав налаживает в обе стороны поставки углеводородного сырья. Тут впору задуматься, какую роль вообще играют в реальной геополитике мифы: если такие безумные истории, как финское кунг-фу, смотрится логично и убедительно, возможно, что и финно-китайская граница – совсем не оксюморон, а дело времени, так сказать.

Кстати, коробочка «сампо», из которой эти мифы, похоже, и вынимают, оказывается в результате пустой. Мифический заговор финно-китайцев против Волкодава (эстонцы, кстати, здесь тоже поучаствовали) порождается буддистской пустотой. Рыдай, Пелевин. Лучшее фэнтези сезона.