Как причудливо тасуется кровь – проницательно заметил один заезжий господин из известного романа. В этом он, разумеется, прав, но не только в смысле родственных связей. Кровь жертв, пролитая на асфальт больших городов, тасуется не менее причудливо.

Когда говорят об «Отважной», первым делом вспоминают «Таксиста» – историю народного мстителя, историю Нью-Йорка, в которой так же сыграла Джоди Фостер. Тогда – нимфетку-проститутку. Сейчас, собственно, мстителя. Прогуливаясь в Центральном парке со своим любимым, ее героиня, ведущая посвященного родному городу радио-шоу, стала жертвой уличных гопников. Ее парень убит, собака украдена, сама женщина провалялась три недели в коме и, вернувшись домой, обнаружила, что не может жить по-прежнему. Страх отравляет ее жизнь, город кажется опасным зверинцем, пистолет – единственной точкой опоры. Она покупает оружие у нелегального торговца и довольно скоро пускает его в ход, случайно оказавшись свидетелем убийства в ночном магазине.

Злодей пал, перепуганная мстительница, уничтожив улики, спешит домой, понимая, что это только начало. Следующими погибнут два негодяя, попытавшиеся ограбить ее в метро.

Так уж вышло, что между мстительницей и полицейским, ведущим расследования о зачистках в городе, возникнет дружба. Он, конечно, начнет догадываться, она, конечно, не сможет повернуть назад. Чувства, долг и месть будут запутываться все сложнее, трупы множиться, пока им не придется выяснить отношения – с пистолетами в руках.

Таксист, фильм скорее о времени, чем о моральных дилеммах, похоже, тут совсем ни причем. «Отважная» – гендерный перевертыш из другой классической американской драмы «Жажда смерти» с Чарльзом Бронсоном, блистательного ультра-консервативного, почти фашистского манифеста 1975 года, вышедшего годом раньше «Таксиста». Тихая улыбка круглолицего Бронсона, наставлявшего в финальном кадре на всех негодяев мира палец в характерном жесте «Ба-бах, ты убит», тогда предвещала мэра Рудольфа Джулиани, расчистившего город довольно крутыми мерами.

«Отважная» живет совсем в другом городе, мегаполисе, который ждет главную опасность с неба, а не от отморозка в сабвее.

Выглядит он, однако, теми же джунглями, что и тридцать лет назад, и удивление от того, почему жертва так ошеломлена насилием, если по выходе из больницы она непрерывно попадает в передряги, как-то портит сочувствие.

Но дело, в конце концов, не в этом. Фильм снял Нил Джордан, автор гениальных «Жестокой игры» и «Интервью с вампиром», режиссер причудливый и любящий ходить по краю, обожающий моральные и аморальные парадоксы, ценящий непостижимость человеческой природы, который поднимает ставки в споре тридцатилетней давности: а что если убийца, карающий подонков, – женщина? А что если эта женщина – Джоди Фостер, которая всегда – потерянная душа во враждебном мире?

А ничего. Кровь на асфальте так и остается красной, Фостер – прекрасной актрисой, а Нью-Йорк – Нью-Йорком. Слишком мелодраматичный для истории болезни пациентки, страдающей от посттравматического синдрома, слишком сдержанный, чтобы стать плевком поигравшего в куклусклановца трикстера-Джордана в физиономию либеральной общественности, слишком наивный, чтобы стать «Таксистом» нулевых, фильм – лишь возможность убедиться, что качество фильмов, в которых играет Джоди Фостер, значения не имеет.