Если к кому и применим штамп «живой классик», так это к режиссеру Рою Андерссону. Этот швед за всю свою жизнь снял всего четыре полнометражных фильма, обеспечив себе, тем не менее, статус культового режиссера и любимца Канн. Первая его лента «Шведская история любви» 1970 года получила гран-при Берлинского кинофестиваля, второй фильм «Гилиап» открывал Каннский двухнедельник режиссуры, правда, встречен был, скорее, неблагожелательно, а в довершение ко всему провалился в прокате. После этого Андерссон надолго бросил кино, обратившись к рекламе. Собственно, еще учась в институте кинематографии, он начал снимать рекламу, причем его дебют – ролик дезодоранта – получил Каннского Льва.

Но для Андерссона реклама не бегство и не творческая трагедия.

Во-первых, работая в рекламном бизнесе, он обзавелся собственной киностудией и 35-миллиметровой камерой, а во-вторых, его ролики мало отличаются от того, что он снимает в кино. Та же смесь будничности и абсурдизма: женщина разбивает сковородку о голову мужа в рекламе сковородок, а пилоты чинно покидают летящий самолет с пассажирами на борту в ролике пенсионного страхования.

Следующий фильм – «Песни со второго этажа» – снимался четыре года и появился только в 2000 году, да и то лишь потому, что президент Каннского фестиваля Жиль Жакоб очень попросил доделать фильм к конкурсу (фильм получил специальный приз жюри, уступив Пальмовую ветвь «Танцующей в темноте» Триера). Картина состоит из 52-х статичных сценок (Андерссон не любит монтаж и практически все снимает с одного плана): злобных и довольно мрачных гротескных зарисовок – фокусник нечаянно взаправду разрезает добровольца, толпа торжественно скидывает девочку с обрыва, хозяин магазина, чтобы спастись от кредиторов, устраивает поджог.

«Ты, живущий», новый фильм Роя Андерссона, снят в том же стиле – маленькие сценки из жизни, отбитые друг от друга черным экраном, только за время, прошедшее с выхода прошлого фильма, режиссер стал немного добрее.

Это все тот же кафкианский мир повседневности и маленького человека, помесь Чехова с Вуди Алленом, приправленная скандинавской сдержанностью, но на смену сатире пришло умиление. Учительница приходит в класс в слезах, потому что муж обозвал ее старой кошелкой; девица рассказывает в баре, что ей приснилось, будто она вышла замуж за эмо-звезду эстрады, который «чертовски хорошо играет на гитаре», и во сне ее поздравляют незнакомые люди: «Я их никого не знаю, но они так добры…»; мужчине снится, что его сажают на электрический стул за то, что он разбил фамильную супницу.

Фильм действует, как электрический разряд, от него невозможно абстрагироваться и воспринимать отвлеченно.

Потому что Андерссон снимает жизнь, как она есть. Ему, в отличие от адептов «Догмы», вовсе не нужна дрожащая камера, его инструмент – обыденность. Глядя все эти сценки в «Ты, живущем», не можешь отделаться от легкого чувства стыда, будто бы подсматриваешь в замочную скважину. Кажется, поверни голову, выйди на улицу, и ты увидишь героев Андерссона: вот люди, прячущиеся от дождя на остановке, не пускают к себе еще одного ищущего укрытия от ливня; вот – пожилой мужчина со смутной грустью стоит вечером на балконе. «О чем ты думаешь? Не обо мне? Ты обо мне никогда не думаешь», – доносится голос жены.

«Ты, живущий» дарит почти сакральное ощущение: сценки складываются в единую картину, не мизантропическую, нет, скорее любви, замешанной на печали, – именно с таким чувством вслед за Андерссоном отстраненно смотришь на людскую мелкость, одиночество, бессловесность, трогательность и упорное нежелание быть счастливыми.