Характеристика Москвы как «шутки пьяного кондитера», придуманная, кажется, архитектором Ле Корбюзье и публично озвученная режиссером Кустурицей на 29-м ММКФ, подтверждается внутри и вокруг основной кинофестивальной площадки города – кинотеатра «Октябрь». Обстановочка тут действительно немного… того.

Перед парадным входом в мультиплекс, например, круглосуточно дежурит карамельной расцветки «Хаммер» с гордой надписью «Маруся», по асфальту носятся, выделывая сальто, пестрые цыганята-попрошайки, а в центральном вестибюле искушает киноманов нескромный серебряный болид от автоспонсора, сбивая проходящее мероприятие на лад не киношный, а, скорее, казиношный.

Вполне уместный, впрочем, учитывая, что батарея игорных домов салютует бодрой иллюминацией святому Георгию как раз через дорогу.

Фестиваль, длящийся уже пятый день, приближается к апогею, чего нельзя сказать о фестивальной интриге, которую на ММКФ обычно делают не фильмы, а, в первую очередь, скандалы или такие исторически курьезные события, как, например, встреча Николсона с Путиным или приезд Тарантино в Москву. В этом году их нет (хотя зарекаться не будем), а снятие с ММКФ новой картины Валерия Тодоровского «Тиски», которую продюсер Леонид Ярмольник сначала фестивалю тихо дал, а потом с какими-то неубедительными формулировками и как можно более шумной руганью у него же отнял, по сравнению с прошлогодним торнадо вокруг отставки председателя жюри выглядит очень вяло.

Зато тех, кто знает, что Тодоровский снял «Тиски», точно не меньше теперь тех, кто знает о фестивальной премьере «Ветки сирени» Павла Лунгина. Это его новый фильм. О Рахманинове.

Фестивальной интригой, конечно же, обязан заведовать конкурс, но делать ставки пока рано из-за небольшого числа уже показанных картин. Да и вряд ли будет нарушена старая недобрая традиция, когда основную погоду на ММКФ делает отнюдь не он, а некие яркие события, «хиты», которых в этом году тоже наблюдается явный дефицит. Так, новые фильмы Кустурицы и Франсуа Озона на звание хитов не потянули точно. Отсматривали их нехотя, больше по инерции, по инерции же скучно ругали (больше Кустурицу) и еще более скучно хвалили (Озон хотя бы выкинул коленце, переформатировав свой зажеванный арт-хаус в костюмированный мейнстрим). Похоже, что несколько подзатянувшееся прощание с фаворитами 90-х подходит к финалу: как и Тарантино с Вонгом Кар-Ваем на последнем Канне, «озонокустурицу» также спровадили у нас на пенсию. Гас ван Сент, чей «Параноид-парк» Москве обещали, но пока не довезли, хоть и получает ежегодную отсрочку на эксплуатации трепетной молодежи в фильмах про «зарю туманной юности», оказывается тут исключением, которое подтверждает правило: к 2007 году 90-е, похоже, окончательно исчерпали свой «золотой запас».

Выдохлись. Скуксились. Отжили свое. И так далее.

Но и то, как ММКФ отражает некоторые смутные, но, возможно, передовые кинотенденции на ближайшие лет десять, подчас доводя их до пародии, хорошо видно на примере «Леса скорби» доселе малоизвестной японки Наоми Кавасе. На фильм совершенно неожиданно свалился каннский Гран-при, который толком до сих пор никто не объяснил, а некоторое так и до сих пор не верят, что вообще свалился: критики либо благополучно его прохлопали, либо отписались буквально парой строк. По этой причине и наши критики, а за ними зрители прохлопали его точно так же, хотя «Лес скорби» – один из самых значимых показов на нынешнем ММКФ.

Лаконичная история медицинской сестры и ее подопечного из дома престарелых, сбившихся с дороги и оказавшихся в диком лесу наедине со всеми четырьмя стихиями, сделана с таким ошарашивающим, даже по нынешним меркам, аскетизмом и радикальной простотой, что их, суть да дело, могут объявить и «модными».

Киноманы могут сравнить фильм с «Тропической лихорадкой» и «Блаженно твой» уже не каннского, а венецианского фаворита Аричатпонга Вирасетакула. Между ними много общего, но там, где тайский режиссер закругляет историю в безмятежную мантру, японка формулирует мучительный коан об исчезающем навсегда человеке и вечно живом пейзаже, на который однозначного ответа, похоже, нет и не предвидится. Фильм обещают выпустить у нас на DVD.

Двойником, но уже оптимистичным, «Леса скорби» в конкурсе ММКФ стал «Парк» Инь Личуань – симпатичнейший дебют китаянки, которая, говорят, сейчас нечто вроде Оксаны Робски в КНР по популярности, только умней. Та же композиция из девушки и старика с массой талантливо уловленных и смешных деталей, иллюстрирующих разницу поколений и мировоззрений на уровне мытья посуды и салфеточек для телевизора. В пекинском парке папа подыскивает дочке жениха, та упирается, папа зарабатывает инсульт, но кончается все тихо-мирно этаким «Парком радостей» с карпами, чаем и ушу. Критики, похоже, также этот фильм прохлопали, хотя на ММКФ с его установкой на почтительное отношение к традиции хотя бы в конкурсе он имеет все шансы быть отмеченным жюри.

Вообще азиаты на ММКФ смотрятся как-то сплоченнее, энергичнее и увереннее всех, что, конечно, тоже отражает общеизвестную мировую и фестивальную тенденцию, которая московским фестивалем усугубляется также до состояния самопародии.

Китайских программ на ММКФ, например, сразу две – «Китайский экстрим» и «Год Китая». В первую вошли сердитые китайцы из так называемого «шестого поколения», которых государство не балует, а иногда и бьет. Их начнут показывать на этой неделе («Замороженный» Сяошуая). Во вторую – китайцы «правильные», которые на ММКФ заехали проездом в Питер вместе с замечательным фильмом «Чемодан» Вань Фэна, который не попал в «экстрим» по недоразумению, поскольку в чемоданчике этом сплавляются по живописной горной речке чьи-то ампутированные органы.

Те, кто таким чемоданам совсем не рад, могут изменить свою точку зрения, сходив на «Выборы-2» Джонни То – лучшего на сегодня гонконгского режиссера, чьи первые «Выборы» шли у нас в прокате. Во время показа фильма, в самый экстремистский момент, когда одни мужчины режут на части других, эти части заталкивают в мясорубку, а фаршем кормят цепных собак, к которым прикована цепью следующая порция мафиозных мужиков, послышался невинный детский смех, принадлежавший, как выяснилось по выходе из зала, перемазанным шоколадом младенцам дошкольного возраста, а также их родителями, всей компанией явно просмаковавшим «Выборы» от начала до конца…

Великая сила искусства.

Запад, между прочим, помогает как первым китайцам, так и вторым. «Прекрасную родину» – традиционную лав-стори о казахах и степях совершенно в духе Айтматова – продюсировали французы. А совсем не традиционный «Как улов сегодня?» Гуо Цзяолю про сценариста телесериалов, оказавшегося героем собственной истории и уехавшего удить рыбу в непонятную дыру на китайском севере – англичане. Глядя, как все китайцев поддерживают, слабая, но зато рахманиновская «Ветка сирени», которую на ММКФ никто не поддержал, качается перед глазами как-то по-особенному неприкаянно.

«Марусей», что ли, ее развеселить? Цыганами? Или казино?